| Колымские леденцы | Ответить |
 
|
Путешествие на Оймякон. Фото Евгения Беляева с сайта http://media.club4x4.ru/ Вот туда мы и решили отправиться с нашими знакомыми из Екатеринбурга, которые тоже любят путешествовать на внедорожниках. Но тогда мы, естественно, и не подозревали, что все предыдущие наши путешествия окажутся просто покатушками выходного дня по сравнению с дикими расстояниями России, дорогой вдоль БАМа, зубодробительными трассами «Лена» и «Амур», а, главное, страшным холодом Колымского тракта. ВНИМАНИЕ МЕЛОЧАМ! К дорогам мы были готовы, не первый раз едем, но вот мороз... Трудность заключалась в том, что инженерные решения, используемые для подготовки машины к низким температурам, невозможно проверить в Москве, да и где-либо еще, кроме как за десять тысяч километров, на самом Полюсе холода. А на морозе могут подстерегать самые неожиданные проблемы, связанные именно с индивидуальными особенностями автомобилей. В прошлом году, например, при минус 35 на LR Defender перестали закрываться двери – загустела смазка замков. Приходилось бить их с такой силой, что помяли. Наши компаньоны тогда поступили остроумнее – стянули двери через салон резинками. Вроде удобно, но в неплотно прижатые двери набралась влага из прогревшегося салона, замки защелкнулись, но уже не только с загустевшей смазкой, а и с конденсатом. В итоге ездоки долго по нужде выходили через окна. Готовясь к более серьезным морозам этого года, мы сняли замки и промыли их дочиста от смазки – результат отличный, все закрывается и открывается.
ТЕПЛЫЕ СТЕКЛА Важный момент подготовки автомобиля к Северу – установка двойных стекол. Они выполняют двоякую роль: уже при температуре около минус 20 стеклоочистители в пургу не справляются с подтаявшими на стекле снежинками, образуются ледяные бугры и происходит полное обледенение. А при морозе ниже минус сорока обогреватели салона не могут уже справиться с заиндевением стекол изнутри. При большой разнице температур за бортом и внутри, около воздуховода салонной печки, стекло может просто лопнуть и вывалиться. Поэтому все машины в Якутске и окрестностях ездят с двойным стеклопакетом: внутреннее теплое стекло, потом слой воздуха и внешнее холодное. Причем если мы это сделали надежно и навсегда, посадив второе «родное» лобовое стекло на специальный клей еще в Москве, то местные особо не напрягаются, лепят на пластилин или скотч обычные плоские оконные стекла. Мы так поступили с двумя боковыми передними, а остальные заклеили наглухо туристическими «пенками». Все отлично сработало!
НА КВАДРАТНЫХ КОЛЕСАХ Когда столбик термометра опускается ниже минус 45, каждый градус имеет значение. Например, на зимнике в Салехарде, а годом раньше в Нарьян-Маре амортизаторы вели себя отлично. В Москве и Екатеринбурге никому из гуру и в голову не пришло обратить внимание на то, что они могут замерзнуть. Это произошло при минус 47, и машина превратилась в телегу на деревянных колесах. Любое мелкое препятствие отдается жестким ударом по подвеске. Увеличение скорости приводит к отрыву штоков. Бороться с этой проблемой сложно. Амортизаторы на Севере утепляют: кто побогаче, делает это с помощью рукавов от дубленок, кто победнее, например водители местных такси (сплошь одни «буханки»), поступает радикальнее – выбрасывает их сразу. Живут такие машины год-полтора, потом отправляются вслед за амортизаторами. И это экономически оправданно – плата за проезд очень высока, а другого сообщения за городом практически нет.
И еще о колесах. Встали подремать на часок в заведенных машинах, потом тронулись с места, а колеса квадратные – надо медленно-медленно «тошнить» несколько километров, пока они не разогреются и не приобретут нормальную форму, иначе могут лопнуть. Или из-за изменения геометрии от мороза бескамерные шины начинают травить. У нас-то стояли камеры, а вот на Discovery их не было, и колесо спустило. Когда ставили запаску, кто-то постучал по ней ключом – звенит, как стекло. Поехали – шина вдребезги...
ЗАЩИТА ДЛЯ СЕРДЦА В Москве на известном сервисе предложили смастерить из войлока кокон-утеплитель одновременно для двигателя, коробки и раздатки. Выкройка чего-то подобного была в «лендроверовских» журналах – правда, предназначалась она для уменьшения шумности. Цена решения оказалась заоблачной. Поэтому перед радиатором мы просто запихнули туристический коврик и сняли крыльчатку. В Якутске же подсмотрели и осуществили другую идею, реализованную буквально на всех средствах транспорта в этом крайне необычном городе. Сверху двигатель укрывается куском войлока толщиной 7 мм, продающегося на местных рынках в изобилии и недорого. От переднего бампера до середины днища автомобиля на веревочках привязывается кусок брезента. И все! Эффект поразительный – 300-й дизель, изобретенный для Африки и остывающий «до нуля» уже на московском светофоре, уверенно держал рабочую температуру на холостых при минус 58. «БЬЕТСЯ В ТЕСНОЙ ПЕЧУРКЕ ОГОНЬ…» Штатная печка на «дефе» дует очень горячим воздухом. Правда, в основном в район радиоприемника и бардачка. Получается, что-то вроде микроволновки – пирожки и банки с кофе разогревались до огненного состояния, так, что удержать голыми руками невозможно. Но за пределы бардачка тепло не распространяется. Отдельно хочется сказать о несчастных, которых судьба забрасывает в северные края сидящими на заднем сиденье Defender. Это герои-смертники, как стрелки позади пилота на фанерном сиденье штурмовика ИЛ-2, на которое у конструкторов не хватило брони. Ни унты, ни канадские валенки «до минус 70» не помогают пережить поистине космический вакуум между передним и задним рядами сидений. В Якутске к нам должна была присоединиться Женя Ледовая, бывалая, хотя и юная, путешественница и, несмотря на фамилию, очень неморозоустойчивая! Поэтому мы поставили сзади в дополнение к имеющемуся автономному подогревателю еще один такой же – для надежности. Жаль, но сразу после первых минус 40, еще на БАМе, они выключились. Оба! Одновременно, причем во время короткого ночлега в лесу. При работающем двигателе температура в салоне почти мгновенно опустилась да минус 15. Поверьте, было от чего потерять волю…
ВОЛЯ МЫСЛИ Замечено, что на сильном морозе человек начинает плохо соображать и способен к немотивированным, неадекватным поступкам. Я ощутил это на себе в полной мере именно в момент пробуждения в заледеневающем автомобиле. Штурман-фотограф Женя Беляев, спавший сидя на переднем сиденье, рефлекторно натянул на себя еще один спальник и даже не проснулся. Я же лежал сзади, замерзал и мучительно думал, как трудно, практически невозможно достать из багажа теплые сапоги. Потом появилась отличная, как мне показалось, мысль: надо что-то делать со «шмурдяком» – он всему виной! Открыл дверь и вывалил все на снег... Думать, как загружать это все обратно, пришлось гораздо дольше. Часто люди в рассказах якутов, вместо того чтобы бороться за живучесть автомобиля, идут в лес и мучительно, до полной потери сил и окончательного замерзания рубят огромное сырое дерево. Дело в том, что отличить сухое дерево от мокрого, но промерзшего практически невозможно. Лучше жечь колеса. Одно горит около 40 минут, у нас их шесть, то есть четыре часа можно продержаться. Ну и сам «деф» – еще часок. К сожалению, таких сожженных тачек мы видели вдоль трассы достаточно… Мы же начали соображать, что могло случиться с подогревателями. И догадались! Они берут воздух для горения солярки снаружи и после минус 40 не могут ее поджечь. Отличная немецкая инженерная мысль! Мы решили проблему по-мужски: пробили две дырки в полу автомобиля, ввели всасывающие патрубки в салон – и жизнь наладилась. Дальше можно было ехать хоть в футболках! ПОСЛЕ ПЯТИДЕСЯТИ Минус 49, 50, 52. Пятьдесят восемь! Мотор работал уверенно. Но до заправки в маленьком населенном пункте очень холодной соляркой. Всем в колонне ничего, а у нас километров через десять движок начал глохнуть. А до Нового года уже меньше суток... Бензиновая Toyota Prado, два LR Defender и Discovery (все с двигателями Td5, топливная система которых, как выяснилось, принципиально отличалась от нашей) продолжили путь в Оймякон – нельзя опаздывать! Мы же втроем остались отогревать автомобиль в подсобке теплого гаража местных дорожников, очень кстати оказавшегося на глухой лесной дороге. Следующие два дня по ней не прошло ни одного автомобиля... Говорил мне папа, старый таксист: учи, сынок, матчасть! Почему-то во всех размышлениях «знатоков» о замерзающей солярке фигурирует одна и та же причина: образующиеся парафины забивают фильтры. Но при сильных морозах солярка замерзает не только до помутнения, но и до желеобразного состояния. Что толку в обогревателях на отстойнике рядом с правым задним колесом и фильтре под капотом, когда в баке студень! Вылили в бак весь запас размораживателя, сняли с сиденья и привязали к баку обогреватель, утеплили его ковриком и одеялом. Утром 31-го мы были готовы ехать дальше, но не имея связи с колонной, идти одной машиной 500 км при такой температуре побоялись.
НАШ ПОЛЮС И обратно до Якутска было тоже 500... Решили плюнуть на условности! В конце кон цов, никому не известно точно, где он, настоящий Полюс холода. Оймякон назван таковым волевым «научным» решением академика Обручева в 1926 году. Верхоянск и еще пара населенных пунктов с этим категорически не согласны! Вот мы и решили, что наш Полюс там, где мы сейчас находимся, – в пяти километрах от Хандыги, в лесу на обочине трассы «Колыма». И встретили Новый, 2007 год в подсобке гаража со сторожем, истопником и леденцами из виски, коньяка и водки! Через два дня потеплело до минус 55, и мы без проблем переправились в одиночку через Алдан. Километров через триста стало еще теплее и «появились» амортизаторы. Без особых приключений добрались сначала до Якутска, а потом и своим ходом до Москвы (кстати, без единой поломки, не считая закисших щеток генератора). P. S. Встречать Новый год мы выехали из Москвы 17 декабря, вернулись 11 января. Всего пройдено 20 324 км, из них около 12 тыс. км в одиночку. Минимальная зафиксированная нами температура – минус 58 градусов. Текст: Павел Разин. |
